А мне, конечно, нравился бы Павленский, как всякий истинный безумец, фанатик и энтузиаст своего дела, но в целом его стоит порицать хотя бы за то, во что он преращает понятие "художник" - в подобие говновозки. Вот смотрите, он воспроизвел свой диалог со следователем об искусстве. Следак, кстати, прелесть – прекрасные манеры и риторика («Петр Андреевич, дорогой, мне с вами очень приятно разговаривать. Но мы сегодня надолго или нет? Я просто каждый день сюда к семи утра прихожу…»)
«Поджог покрышек — то, следствием чего стал огонь, а огонь — это символ определенный, в данном случае символ освобождения. И огонь нельзя сравнивать с нечистотами. Вот если бы на этом мосту проезжала машина… Ассенизаторская.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Говновозка…
ПАВЛЕНСКИЙ: Говновозка. Проезжала бы, и из нее залили бы весь мост тонной дерьма, и еще при этом перегородили пешеходам дорогу, тогда, наверное, можно было рассматривать это как осквернение».
Типа «если говном, то значит осквернение, а так не было осквернения». Но вот в самом начале он говорит о практических целях и методах своего искусства:
«СЛЕДОВАТЕЛЬ: Но вы поймите, что некоторые вещи запрещены законом, неважно там, искусство это или не искусство. Нельзя подойти и обоссать картину Рублева, просто нельзя, понимаете. Нельзя разгрузить покрышки на Малом Конюшенном мосту, куда приходят очень много тысяч людей сфотографироваться и замок повесить, нельзя разбросать покрышки и поджечь их. Преследуя или не преследуя какие-то свои цели. Этого делать нельзя.
ПАВЛЕНСКИЙ: Вот можно сказать: нельзя бить ребенка. А если ребенок хочет из окна выпрыгнуть или палец в розетку запихнуть? Вот такой банальный пример, ударить его в тот момент, когда он пихает пальцы в розетку, где его просто пришибет, убьет. И ты его бьешь по руке, ты делаешь то, что нельзя, но контекст происходящего подразумевает, что это необходимо сделать. Или его убивает током, он лежит весь обугленный. Отлично. Нельзя так мыслить, я вот об этом. О контексте.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: В Уголовном кодексе указаны обстоятельства, исключающие преступность деяния: необходимая оборона, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. Любое такое действие можно подвести под 8-ю главу Уголовного кодекса. Я ребенка ударил, я ребенку сломал ногу, лишь бы он не бежал под поезд. Я выстрелил ему в ногу, конечно, больно, но я предотвратил наступление его смерти. А вот покрышки на мосту что предотвращают?
ПАВЛЕНСКИЙ: Холодную войну между обществами. В данном случае — российским и украинским. Не нужна обществам холодная война, общества не должны воевать, ненавидеть друг друга. И если нет в Уголовном кодексе про это, то он несовершенен.»
Это непростительное лажание, тут его подловили. Ему следовало бы настаивать на эстетическом жесте, мол «poetry makes nothing happen» (кстати, и в случае с Пусси на этом надо было строить линию защиты и никто бы не сел), а он идет на поводу у следака и сам же проводит аналогии с битьем ребенка, то есть признает прямое негативное действие (при этом достигнутой цели не наблюдается). За это можно судить. Другое дело, что следаки кажется не заинтересованы по тем же причинам, что и врачи – им интересно, как он еще себя покалечит. И вот что я скажу вам еще раз – лучше кровавый режим, любая тирания, Нерон, зверь на престоле, чем такие художники, пародирующие Ван Гога, извращающие смыслы и превращающие слово «художник» в синоним ассенизатора. То есть время не просто равнодушное к отдельным судьбам, но и чуждое прекрасному вообще. Патаму и не
Journal information